Охотник на ведьм - Страница 45

— А что мне делать с находками? — спросил я, пробуя приготовленный напиток.

— Как что? — удивился Авгур. — Твои находки, тебе и решать. Монеты можешь продать, золото сейчас в цене, а книгу, если честно, даже не знаю… То, что ты нашел, лучше спрятать и никому не показывать, это уникальная книга! Ее автор — Хильдегарда Бингенская. По одним сведениям, она родилась в 1098 г в Бермерсхайме, на территории нынешней земли Рейн-Гессен, а по другим — в Бекельхейме. Монахиня, настоятельница монастыря в долине Рейна и автор мистических и медицинских трудов. Одну из ее книг ты сейчас и держишь в руках — это знаменитая Liber subtilitatum diversarum naturarum creaturarum.

— В чем ее уникальность? — спросил я. — Не успел еще собрать о ней информацию.

— Слишком дорогая, можно даже сказать, бесценная, — он надел хирургические перчатки, которые попросил у меня сразу, как только увидел, что я обнаружил. Аккуратно открыл эту, богато украшенную и написанную на тонком пергаменте книгу. — Господи, все три части: Liber simplicis medicinae, Liber compositae medicinae и Liber medicabilis herbis. Да, ведьма, которую ты упокоил, оставила тебе богатство, — он покачал головой. — Кто бы мог подумать…

— Почему вы мне сразу не рассказали о белых и черных ведьмах, Авгур?

— Это ничего бы не изменило, мой мальчик, — ответил Петр, с сожалением откладывая книгу в сторону.

— Как не изменило? — он поражал меня с каждым разом все больше. — Если верить отцу Казимеру, то Белые ведьмы — это уникум среди людей! Это не простая Нежить, как можно их убивать, Авгур?!

— Как? — он поднял на меня тяжелый, словно налитый свинцом, взгляд. — А вот так! Запомни, Александр — в этом мире ты не имеешь права на три вещи: милосердие, жалость и интеллигентские слюни! Это война, причем гораздо более древняя, чем те, которые устраивают люди.

— Но это жестоко…

— А ты как думал? Читал Библию?

— Да.

— Значит, невнимательно читал! Там сказано — не убий, но ты все же убиваешь, значит, совершаешь очередной смертный грех. Может, считаешь себя благодетелем человечества, очищая мир от Нежити? Эдаким благородным защитником?! Никогда не думал, что Господь Бог передал людям эти истины не просто так? Вижу, что думал. А про себя и свой статус в этом мире не размышлял? Жаль… Ты простой мусорщик, который убирает отходы, не более того. И в этой роли, нет никакого благородства, это наказание! Рассчитаться за ошибки прошлого новыми грехами, чтобы осознал, прочувствовал, что это такое! Сердцем, душой, телом! Знал бы ты, сколько Охотников погибло, не в силах перенести этого.

— Веселая перспектива, ничего не скажешь. Мол, иди и греши заново.

— Не передергивай, — он махнул рукой. — Не ты первый, не ты последний, привыкнешь. Многие из вас, когда осознавали настоящую суть Охоты, срывались. Одни уходили в запой, другие стрелялись или вешались. Пойми — это ведь не выход, это мелкая попытка уйти от судьбы.

— Это безвыходная ситуация Авгур, замкнутый круг. Грешно, но мы продолжаем убивать. Где логика?

— Не ищи логику, ищи смысл. Еще раз повторю — ты мусорщик, чистильщик, палач, в конце концов! — Петр хлопнул по столу ладонью. — И вообще, хватит молоть вздор! Не я в прошлой жизни совершал твои смертные грехи, чтобы быть удостоенным сомнительной чести стать Охотником. Так что подбери слюни и работай. Кстати, раз уж ты завел этот разговор. Взгляни на эту книгу, — он кивнул на фолиант, найденный в погребе, — ведь если подумать, то убитая тобой Ведьма тоже когда-то была Белой. Травница и лекарь, ведунья. Такие книги изучала! Но что же случилось? — с притворным удивлением спросил Авгур, разводя руки в стороны. — Она — ах, какая неприятность — совершила несколько злых поступков и стала Серой. А что потом?! Сговор с Дьяволом — и у нас под боком еще одна Черная?!! Этого не будет, Саша! И пока еще не разобрался в этих тонкостях, мой тебе совет: убивай всех, кого встретишь на своем пути и с кем найдешь силы справиться. Иначе тебя впереди ждет Вечная Охота без малейшего шанса на прощение. Да, Белые ведьмы, как правильно сказал твой новый друг — это уникум природы. Хотя и с оттенком проклятия, ведь знания тоже могут нести в себе тяжкое бремя, — он с легкой грустью смотрел на перстень, покрытый арабскими письменами, словно встретил старого знакомого.

— Знакомый перстень?

— Да, его владелец с гордостью называл свой перстень кольцом Сулеймана ибн Дауда.

— Царя Соломона?!

— Нет, конечно. Охотник, который им владел, был тщеславен и самоуверен, даже новая сущность не изменила его пороков. Видишь, куда забрался, — Авгур покачал головой, — и погиб.

— А что мне делать с этими двумя перстнями?

— Закопать в землю и, желательно, поглубже.

— А с этим? — я положил на стол кольцо отца Станислова.

Авгур словно дара речи лишился. Он посмотрел на меня изумленным взглядом, даже рот открыл, словно желая что-то сказать. Помолчал несколько секунд и наконец выдавил:

— Где… Где ты его взял?!

— Отец Казимерас в подземелье нашел, в котором, лет сто, а то и больше, никто не был. Вообще непонятно, как оно туда попало, — я пожал плечами. — У вас никаких мыслей по этому поводу нет?

— Мыслей? — он задумался. — Нет, пока что нет. Хотя, если следовать логическим размышлениям Казимераса, что Вера исчезает… Есть вариант, что истинных пастырей, которые несут настоящую веру, попросту убирают, постепенно заменяя их Нежитью. Вполне может быть, что в это подземелье был еще один ход, теперь, конечно, заваленный. Туда доставили Станислова, совершили Черную мессу, а потом убили, чтобы тот не надумал уничтожить своего брата. Но у нас еще есть немного времени…