Охотник на ведьм - Страница 97

Хотите загнать в угол любого священнослужителя? Спросите, как снимали после казни Христа с распятия. Послушайте его жалкое блеяние, основанное на фантазиях четырех евангелистов! Каждый из них будет ссылаться на Иосифа Аримафейского, но попробуйте догадаться, почему такую важную сцену не описали в деталях?! Не знаете? Подумайте, лишним не будет…

Можете еще вспомнить слова Иисуса: «Я послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя». Как вы сможете объяснить этот факт, сын божий называет себя «утренней звездой»? Да именно так называли Люцифера — светоносного ангела, который, со слов церковников, известен как Сатана? Чему же вы призываете поклоняться, служители церкви, мать вашу так?!

— Что-нибудь еще желаете?

Я поднимаю глаза и вижу бармена, который застыл по ту сторону стойки бара. Заметил, что бокал у меня сухой, как пустыня Сахара. А на пустую посуду он что? Правильно, реагирует, как собака Павлова. Рефлекс. Фас! Ату! Баргест, мля…

— Принеси всю бутылку и отвали. Апорт! — отмахнулся я. — И принеси заранее счет, чтобы больше ненужных рефлексов не возникало.

Халдей хотел недовольно скривиться, но вспомнил, сколько я уже выпил — ушел. Смотри ты мне, даже у него присутствует чувство собственного достоинства, которое он охотно засовывает в задницу, если клиент много пьет и щедро платит, не забывая оставить на чай. Кстати, я вроде еще и чай заказывал.

— Где чай, мля!

Ах, да… Стоит чашка, куда она денется. Остыл, правда, чаек. Хер с ним — коньяк не спирт, незачем его запивать. Передо мной на стойке возникает небольшой графин. Непонимающе поднимаю глаза на бармена.

— Это что за хрень?

— Мы не продаем бутылками, извините…

— Да? А нах он мне нужен, твой графин, если я заказывал бутылку?

«Не подаем, не приносим»… Хер с тобой, золотая рыбка. Коньяк скатывается в желудок и взрывается небольшим взрывом. Если бы все боеприпасы были из коньяка, проблем в мире было бы гораздо меньше. Коньячные снаряды и пивные бомбы. Мне так понравилась эта мысль, что я решаю за нее выпить. До дна… Ну и чтобы два раза не вставать — за отсутствующих здесь дам! Где-то в стороне слышу небольшой шум и поворачиваю голову. Звуки разбитой посуды перемешиваются с руганью и угрозами. Небольшая суматоха, в лучших традициях Дикого Запада. Несколько придурков не смогли поделить одну мутную телку и теперь держат друг друга за грудки, желая выяснить, чьи яйца круче. Жаль, здесь нет тотализатора — я бы поставил двадцатку на того парня с татуировкой в виде паука, ползущего по руке. К одной из сторон присоединяется группа поддержки в виде лысого урода с лицом, не обезображенным интеллектом. Ну, парни, так дело не пойдет, это не честно. Видит Бог, мне было лень поднимать свою задницу со стула, но арбитр элеганции им просто необходим, это видно невооруженным взглядом. Даже без звездочек…

Цель скоростная, низколетящая… Графин, отправленный в полет метров с десяти, аккуратно приземляется в голову одного из спорщиков, орошая его лысину коньяком и кровью. Я снайпер! Как пел Андрей Миронов: «Приятно в яблочко попасть, почти не целясь…» А еще говорят, что у выпивших координация плохая. Врут, падлы, и не краснеют! По-трезвому — сто процентов бы промазал. Парень удивленно дернулся и опустился на грязный пол, словно боксер, пропустивший нокаутирующий удар. Слабая нынче молодежь пошла; графин не хрустальный, обладающий солидным весом, а обычная стеклянная дешевка. Слабак!

От дальнего столика на передний край выходят еще двое и направляются в мою сторону, с явным намерением сделать мне больно. Расквитаться, значит, желаете? Доброе дело, задумали, доброе.

Ты думал смертью удивить? Я с нею дружен.
Но не берет — видать, и ей не нужен.
Так и болтаюсь между небом и землей
Да. Был. Рожден. Приговорен. Казнен.

И мне отмщение и аз воздам! Два? Нет, если быть точным, то две. Почему? Так кегли же, едрена мать. Я довольно усмехаюсь и отхожу в сторону от стойки, не обращая внимания на бармена, который схватился за телефон. Звони, дорогой, звони… Чего-то мне не хватает для полного и безоговорочного счастья. Точно — снарядов… Извинившись, я забираю два пивных бокала с соседнего столика, где расположились несколько мужиков. Один бокал улетает в цель, но меня невежливо дергают за плечо, и снаряд накрывает полку с бутылками, осыпав осколками бармена. Вот сука, такой бросок испортил!

— Чего? Куда я пиво понес? Н-на тебе твое пиво! — долго не думая, выплескиваю содержимое второго бокала ему в лицо. Тоже мне, любитель солода и хмеля! Хватит? Вдруг что-то взрывается в голове, и я отлетаю в сторону. Чувство, что приложили лопатой. Ну блин, так нечестно — бить сбоку! Смотри, как надо! Удар — и любитель фланговых эскапад отлетает в сторону, на соседний стол, обрушив по дороге одного из своих собутыльников. А вот и еще несколько желающих. Они уже дерутся между собой, но что это за междусобойчики такие, позвольте спросить? В коллектив, парни! Вламываюсь в эти боевые порядки и двумя короткими ударами успеваю вырубить одного из нападающих. Еще один? Н-на и тебе, Агнец Божий! Внезапно перед глазами вспыхивает огромная яркая вспышка, и я отключаюсь. Все, перерыв. Технический…

— Оклемался? — человек смотрел на меня с презрением, словно на нувориша, который изображает из себя принца крови.

— П-п-пшел нахер, тварь! — язык во рту ворочается, как колода, царапая небо, словно рашпилем. Блин, как плохо — мутит, во рту гадостно…